Недавно один широко известный в узких кругах блогер сообщил на весь свет, что я потерял совесть.
И не я один.
Все, кто после начала войны не уехали из России, стояли, по мнению этого блогера, перед простым и очевидным выбором: потерять карьеру и уехать или потерять совесть и остаться.
В комментариях под этим постом блогера, конечно, поддержали. Градус морального негодования дошел до того, что все, даже протестующие против войны, но оставшиеся в стране, были названы... моральным уродами.
Итак, я – несогласный с войной, считающий Путина преступником, говорящий об этом в соцсетях, пусть и вынуждено не под своим именем – я потерял совесть и моральный урод.
А уехавшие и живущие в Париже и Берлине – совесть нации, утратившие карьеру.
Давайте разберемся.
И я сейчас не про обиду.
Давайте разберемся и немного порассуждаем.
Постараемся сделать это спокойно, воздерживаясь от ярлыков и моральных инвектив.
Как говорили римляне – не вставая на котурны.
В спокойной интонации.
Итак.
В моей семье есть своя, никакими документами не подтвержденная, но передаваемая устно, семейная легенда.
В начале XX века у моего прадеда, было пятеро сыновей и собственная кожевенная мастерская на Лиговке. По происхождению он был из разбогатевших уральских крестьян, когда-то, неизвестно зачем, переселившихся в Петербург. Это более-менее достоверно. По крайней мере про кожевенную мастерскую – дом, где она находилась мне отец показывал, он сохранился до сих пор.
То есть я из уральских крестьян когда-то, не позднее второй половины XIX века, переехавших и осевших в Петербурге.
Но здесь присутствуют разногласия. Есть документ, что опять же в начале XX века другой мой родственник был председателем Земской управы в Пермском крае и он числился в списках людей, которые "бежали с белыми", чтобы это не значило.
Мог ли человек из крестьян быть председателем Земской управы? Сомневаюсь. В общем, что-то не сходится.
Но это сейчас не важно.
Сейчас разговор о моем достоверном прадеде с пятью сыновьями в Петрограде.
1917 год. В Петрограде революция или, как тогда говорили, большевистский переворот. Двое сыновей на войне, трое – в Петрограде с отцом. Один из них, самый младший – он и есть мой дед.
Так вот.
Начинает сначала тлеть, потом разгораться, а потом и полыхать гражданская война.
Двое вернувшихся с войны сыновей – воюют на стороне белых, третий служит на гражданской должности у большевиков, четвертый – эсер, которые, как известно, то за красных, то за белых, а мой дед, ни на чьей стороне, он еще подросток. Потом, правда, он воевал и в Финскую, и в Отечественную, но тогда еще – в стороне.
И вот семейная легенда рассказывает, что будто бы был некий семейный совет в двадцатом году. Будто бы воевавшие на стороне белых братья каким-то чудом прибыли в Петроград и последний раз оказались дома.
Решалось – всем бежать через Финляндию от большевиков.
И семья разделилась.
Двое братьев – намерены бежать.
Тот, который эсер, – большевиков ненавидит, но решил остаться.
Совслужащий – не то, чтобы большевик, но новую власть не ненавидит. Остается.
Младший – тоже остается с отцом.
Легенда говорит, что разговаривали всю ночь.
Представляю тяжесть разговора.
В итоге двое братьев бегут через Финляндию на Запад.
Остальная семья осталась в советской России.
Важный момент – в семейной легенде нет ни намека на ненависть к тому, кто сделал противоположный выбор.
Выбор тяжелый, но каждым принятый для себя.
Никто никого ни к чему не призывал. И не обвинял.
Братья оказались во Франции, потом один из них, к сожалению, воевал на стороне немцев (как выбрали многие бывшие белогвардейцы) в составе уж не знаю чего, но погиб, о нем было мало что известно.
Сохранились письма, но еще довоенные от него.
Другой брат сделал противоположный выбор. И хотя, как говорит, семейная легенда, сам и не воевал (он был очень болен), но помогал французскому сопротивлению.
Мнения о советской России не менял.
Гитлер и Сталин для него были оба антихристы.
У оставшихся в советской России жизнь сложилась по-разному.
Эсер служил где-то под Новгородом на железной дороге, его судьба неизвестна. Последнее упоминание о нем в семейном архиве – середина тридцатых. Женат не был, его ребенок умер еще маленьким.
Брат, который совслужащий, большую карьеру не сделал, возможно где-то знали о бежавших родственниках и тормозили по карьерной лестнице. Умер перед войной, вместе с ним куда-то делся большой семейный архив, я все еще надеюсь его найти, возможно где-то он пылится, поскольку все его бумаги куда-то вывезли после смерти в опечатанных коробках.
А прадед тихо скончался после нэпа, мастерскую у него забрали незадолго перед кончиной. Мой дед работал на заводе, потом был призван в советскую армию, был демобилизован только в конце сороковых. Но через пять лет его убило током, несчастный случай.
После него осталось семеро детей, один приемный. Один из них – мой отец, поныне здравствующий. Моя бабушка поднимала всех детей одна, больше замуж не вышла.
Так вот, что тут важно.
Когда в стране начинает происходить что-то страшное, выбор – бежать или остаться – это не нравственный выбор. Не выбор между добром и злом. Это личный выбор, в основе которого лежит множество обстоятельств, и у каждого человека эти обстоятельства разные.
Я слышал разное об уехавших.
Что они, как крысы, бежали, вместо того, чтобы бороться здесь.
Бежали туда, где безопасно жрать, спать и ругать Путина и всех, кто остался.
Да, есть и такое мнение.
Я слышал, как у этого блогера, что все, кто не уехал – оппортунисты и потерявшие совесть. Что все мы, оставшиеся, сохранили карьеру, но потеряли лицо и говорить о нашей нравственной вменяемости не приходится.
Так вот – это все чушь полная.
И разжигание этой взаимной ненависти – просто элемент бесстыдства.
У людей, которые приняли решение остаться, есть причины, которые они не будут обсуждать публично и будут правы.
У людей, которые приняли решение уехать, тоже есть причины и они тоже имеют право их не обсуждать.
И взаимное уважение к этому выбору – и есть признак совести.
Утрату которой некоторые уехавшие или оставшиеся так торопятся вменить друг другу.
При этом не стесняясь клянчить деньги, у "бессовестных".
Но это уже так...
В этой страшной ситуации, в которой оказалась страна, оказался народ, по моему мнению, главное для тех, кто сохранил в себе человеческое – постараться не клевать тех, кому так же плохо. Как и тебе плохо.
Понятно, они ближе. Понятно, их очень легко обвинить в том, в чем так хочется обвинять. Они – очень простая мишень. Доступная.
Но не они, не такие же несчастные, враги. Не надо бить тех, кто просто ближе.
Как бы эта мысль не была сложна, но все-таки – не всякий, кто решил по-другому, обязательно враг. Ты не знаешь его жизни, его обстоятельств, его слез и его радости. Не знаешь. Поэтому не торопись вешать ярлыки, вроде "размена совести на карьеру". Это не так.
И еще.
Пройдет время. И как говорится в одной книге – все пройдет. Мы умрем. Вырастут наши дети. И когда-то они будут изучать и этот период истории. Надеюсь на это.
И очень надеюсь на то, что они увидят нечто больше в людях, попавших в большую беду, чем взаимное обвинение и грызню.
Они увидят то, что нам всем так не хватает – сострадание друг к другу.
Друг Сократа
! Орфография и стилистика автора сохранены
